Свидетельство на выставку Ильи Ефимовича Репина я купила глубоко заранее — ну мало ли, решит кто такой-нибудь из власть предержащих посетить ее, и там не пробьешься. Даже занесла день в альманах, чтобы не забыть, а то обидно было бы. Дождалась назначенной даты и поехала в ЦДХ (маловыгодный знаю я никакой Третьяковки на Крымском валу, про меня это всегда был и будет ЦДХ). Приехала впритычку к открытию, встала в не очень длинную ряд, и через 10 минут уже входила в неф.
Я решила не начинать с первых картин, почти которых уже толокся народ. Пошла в один присест к «Запорожцам». Я с детства люблю эту картину, сии буйство и удаль, эти разные лица — решительные и дико хохочущие, побитые жизнью и молодые, в немыслимых шапках и с забинтованными головами… Какими судьбами у Репина лучшее — это лица безвестных людей.
В среднем, в этот раз я впервые заметила умирающего ото хохота краснорожего казака рядом с писарем. Думаю, сие уже концовка письма:
«Теперь кончаємо, потому что числа не знаємо i календаря не маємо, мiсяць у небi, время у книзі, а день такий у нас, який i у вы, за це поцілуй в сраку нас!..
Пiдписали: Становой атаман Иван Сирко Зо всiм кошем Запорожськiм»
Позднее я бродила довольно бессистемно по залам, и под сукно мне были все старания замечательных музейных работников, которые истово располагали картины как-то по определенным датам и периодам. Там запорожцев я набрела на «Стрекозу» — Верочку Репину, сидящую в плетне, задумчивую девочку со сползшими чулками.
Плечо в плечо ее младшая сестра Надя, полусонная, в розовых рюшах. Фреска хранится в Саратовском музее.
За ними вслед мне попался Модест Мусоргский — родня казакам, неряшливый, жутко больной, с лихим поворотом головы… Я мало-мальски раз к нему возвращалась.
Прием волостных старшин императором — Сахно похож на актера Юрия Богатырева. Ей-богу, возлюбленный мог бы императора сыграть.
«Актриса П.А.Стрепетова» — в углу, однако сразу бросается в глаза каким-то отчаянным выражением лица, по собственному желанию-неволей подойдешь и застрянешь.
Портрет А.Н.Молас — с нотами, сие неудивительно, певица, ученица Даргомыжского, немолодая, же живо-веселая, довольная жизнью, может вестись, даже чересчур.
Пока я сидела на скамейке и отдыхала, блюстительница расшугала группку детей, уж не знаю, вслед за незаконную экскурсию или просто за ор в зале. А я посидела, отдохнула… я никого безвыгодный интересовала, так как была одна и незаконных экскурсий безграмотный проводила. Ну и пошла я себе дальше.
Фронтиспис Т.А. Мамонтовой прелестный, сонный, настолько естественный, до какой (степени это вообще возможно, когда речь лады о портрете.
Портрет Р.С. Левицкого — фотографа, в монохроме, должно) (думать, нарочно.
Драгомирова в сирени — южнорусское возможно ли малороссийское чудо, сочное и яркое, хоть получи для иллюстраций Гоголя.
Суриков задорно-пуговкой…
Стасова — жена художника Стасова, строгая и замученная.
Игреневый А.Т.Савенков (картина из частного собрания)
Порознь взятый карман, в котором собраны крестные ходы — едва картин на одну тему, но все на свете такие разные. В этом зале зтюд горбуна самый фантастический, по-моему. Да и самого Репина как горбун этот зацепил, несколько этюдов посвящены ему.
Этюды к «Заседанию…» — страшный Победоносцев без глаз.
Смотрительница рассказывает другой: и аминь почему-то шарахаются от этого маленького портрета. Вишь интересно, о чем она?! Уж не о нем ли?
По сию пору эскизы к «Заседанию…» — из собрания ГРМ. Лица что бы слегка размытые, только Волконский выделяется.
Обаче, на 1905 годе тоже лица размыты, виден не менее общий гул и крик…
Из большого зала с «Заседанием…» я ушла в петляющий зальчик с графикой. Я вообще люблю графику держи таких выставках — она позволяет отваляться от чересчур величественных портреров знаменитостей. Смотри потрясающие «Две обнявшиеся крестьянки».
И «Крестьянские дети» — получи и распишись и иллюстрируй Некрасова.
Чудесные казаки и фрагменты казачьих костюмов — их Репин выписывал в целях «Письма запорожцев» и для «Вечорниц».
А пейзажи — такая диво дивное для Репина, встречаются совершенно чудные.
Библейская письменность — туманная, загадочная, меня так и безграмотный зацепила. Но зато в ней я лучше в (итоге поняла, что смотреть надо по углам — с те самое интересное. Это подтвердила картина «Обновление дочери Иаира» — там как в одно прекрасное время в углу самые интересные выражения лиц присутствующих.
И, (нечего, святой Николай с невинно осужденными.
Хирург Павлов в операционном зале — жуть!
Юра Репин — совсем малыш, а как задумаешься о его судьбе, безграмотный по себе становится. Примерно как возле виде портретов мальчишки — сына Николая II.
Пожилые тетеньки расплываются ото умиления у портрета Веры и Нади, дочерей Репина (третью дитя, вероятно, планировалось назвать Любой?). Весь он очень много писал портретов своей семьи, особенно дочерей. Тут. Ant. там Вера с цветочками, а Надя с куклой, фигурой похожей бери Барби.
Не обидел Репин и других членов семьи. Портреты матери, отца, жены, брата…
Братец — в разухабистой алой рубахе.
Дочерей Репина манером) много по всей экспозиции, что есть такие начинают путаться. Вот мама с дочкой подходят к картине «Нищая (ссачка-рыбачка)», на ней беленькая девчушка в обносках. Мама направляется к ней со словами: «Сие, наверное, Надя… ой!»
Самые симпатичные дочери Репина — самые но маленькие. Обе. Мне кажется, будь у Репина в распоряжении фотокамера, он бы весь дом завалил фотографиями детей. Же так — обошелся просто большим счетом портретов.
Самых крупных слонов я замечаю последними, наподобие обычно. Так произошло и с красочным «Гусляр», где сам Садко в стороне, а дочь царя в центре.
Из, скажем так, воображаемых персонажей притягивает «Отец лжи» — смотрится как актер, но написан с Сергея Девяткина, художника.
Держи месте Ивана Грозного с сыном — полотно «Серый квадрат», и объявление о реставрации.
Это сделано у самого входа, от которого я сразу рванула в глубину выставки, а вернулась потом. Там же — сохранный набор прелестных маленьких картин. Вот «Для дерновой скамье» — это Абрамцево.
«Хохлачка» — стоит у плетня, опять-таки, вот хоть прямо без ретуши отправляй в книжку Гоголя. Теточка умиляется у картины: «Хороша! В нарядах сих!» И впрямь хороша.
Ребёнок у картины «Лошадь к сбора камней» восклицает: «Смотри, тройная переплет!» — а рама и правда тройная, глубокая, громадная, портал ёбаный.
Навигация на выставке немного странная. Точнее, ее вовсе нет. Есть большой палата на 3 этаже, есть указатель на «Исследования» ввысь. Если подняться туда, то сразу увидите картину «Казначея», написанную со свояченицы Репина. На первый взгляд-то девушка была в красивом бальном макси, а потом, поссорившись с сестрой жены, он взял а как же и зарисовал красивое платье мрачным монашеским одеянием. Исследования показали, какими судьбами таки да, под монашеским скрыто бальное реглан.
Там, наверху, можно посмотреть ролики об исследовании картин Репина. Хотя большинство забравшихся туда интересует не сие. Из-за кривоватой навигации люди теряются и думают, фигли чего-то еще не видели. И начинают испытывать сотрудницу, дежурящую там, «а где всё ещё этажи?!» Сотрудница терпеливо объясняет сотый разик на дню, что это балкон третьего этажа, а вишь там-то надо спуститься вниз, и склифосовский вам и второй, и первый… Что мешало расфасовать указатели?
Я самостоятельно нашла спуск на второстепенный этаж (осмотр начинается на третьем и ну что ж по нисходящей). Там меня встречает в избытке-много Льва Николаевича Толстого. Толстой из-за работой, Толстой на пашне, Толстой с женой…
Старшая дочеришка Толстого. Около ее портрета слышу дамское шипение: «Сие она не пустила, чтоб причастили?»
Другой этаж подавил меня обилием великих людей. Антоха Рубинштейн, Лев Толстой, графиня Н.П.Головина, Тенишева, великие князья… Совершенно это великолепие, да в ало-черных тонах… Ментер, Гильдебрант в гарибальдийке — в ярких велеречиво-черных тонах. И Кюи тоже…
Графика, упрятанная в давно минувший угол второго этажа, очень интересна, особенно «эпохиальный портрет» Федора Романова, будущего митрополита Филарета, нарисованный с великого князя Константина Константиновича, красавец-кавалер.
А еще целый зал с г-жой Нордман. Симпатия, по воспоминаниям современников, была прекрасной женщиной, да по мне — очень уж нехороша лицом. Да еще в обнаженном виде. Насилу выбралась. С целью отдышаться, задержалась на спуске на 1 бельэтаж, где юный Пушкин читает стихи впереди стариком Державиным.
На первом этаже народу слабее, чем на третьем. Там большинство сейчас не слишком задерживается у картин, замученное изобилием третьего этажа. Вслед за тем опять много мадам Нордман, той самой некрасивой гражданской жены Репина, да зато много и красивых людей.
Смешной в цвете лет хохол — Корней Чуковский, с которым сейчас пожилой тогда Репин очень дружил…
Со временем красивые спокойные портреты из Здравнева — усадьбы Репина по-под Витебском.
Отразилась там и Первая Мировая — в портрете Оленина в военной форме.
И восстание — в виде вот такого мурла большевика… Не диво, что Репин, волею судеб оставшийся в Финляндии, в гробу видал перекочевка в СССР.
Там же, контрастом — навороченный, тоже в алых тонах, портрет репинской внебрачной дочери Ксении Болеславовой. Красивая женщина.
Портрет художника Сварога — если бы ми сказали, что это из современной живописи, я бы поверила.
Зловещий последний автопортрет… И — финал выставки — зажигательный, переливающийся «Гопак». Пляска, сметающая весь на своем пути, яркая, динамичная диор.
Тут можно и закончить осмотр, и отправиться в прогулочный зал пить кофе.
Но мне, понятное труд, показалось мало. Показалось, что я чего-так не увидела, и что надо вернуться вверх. И правильно я сделала. Потому что сразу постоянно углядеть невозможно, а со второго-третьего раза — любое же вполне реально. Например, я едва малограмотный прозевала те самые «Вечорницi», немножечко темноватую картину, где пляшут парубки и дивчины.
Под конец по-человечески посмотрела «Проводы новобранца» — тщательнейшим образом выписанные лица, фигуры…
Серия раз вернулась к «Запорожцам» и углядела вслед за тем великолепную лохматую собачищу, лежащую у ног и косящую красоватыми глазами получай хохочущих хозяев… И у Иова собачищу рассмотрела. Во кто настоящий друг.
Постояла у «Бурлаков» и этюдов к ним…
Пока что раз вернулась к «Запорожцам». Сделала остановка почета по всем залам… И медянка тогда пошла себе прочь. Очереди в кассу поуже не было, так что не бойтесь — середи дня в будни вполне можно прийти нате выставку. По крайней мере, пока.